В горах Согда непобедимому войску Искандера Зулькарнейна впервые пришлось претерпеть неудачу: македонская фаланга в тесных ущельях выстроить правильный строй не могла, а многие из нападавших на неё горцев имели непробиваемые доспехи из кожи местного животного, обитавшего в недрах гор...»

Эти строчки я выписал для себя из редкой рукописи — сборника народных преданий и легенд, собранных средневеко­вым иранским мыслителем Ахмадом аль-Худжанди. Нашёл эту работу в особом отделе Рес­публиканской публичной биб­лиотеки имени Фирдоуси в Ду­шанбе (Таджикистан) в далёкие 70-е годы прошлого столетия.

Обратил внимание на эти слова по той причине, что вспомнил один странный случай из своего детства...

В 1966 году мы с ребятами зачастили ездить в горы. Обычно в живописнейшее Варзобское ущелье километрах тридцати от Душанбе. Каждый раз уходили всё дальше и дальше. Как-то зашли дальше обычного, свернули в боковое ущелье. Шагали с час по нему и наткнулись на ослика с меш­ками хвороста на спине. Дорогу ему преградил огромный валун, который оторвался от материнской породы, упал вниз и раскололся на несколько частей. Возле одного скаль­ного обломка лежал на земле местный житель, просунув одну руку куда-то под него и что-то пытаясь оттуда вытянуть.

Накануне вечером было землетрясение, и было похоже, что  именно оно послужило причиной камнепада.

С радостным криком горец вытянул из-под валуна плос­кую кровавую лепёшку. От неожиданности мы ахнули, отпря­нули. Потом разглядели, что это было какое-то животное, раздавленное камнями Глядеть на это было отвратительно.

Мужчина сказал нам, что это «каменный зверь», кото­рый живёт в скалах. Подчеркнул, видя наше недоверие, что не в почве и не под камнями, а именно — в скалах. По­яснил: «Ест он их, проедает, ходы создаёт внутри горы». Шкура у него такая прочная, что даже пулей мультука (вин­товки) не пробьёшь. Достал свой острейший нож и с раз­маху несколько раз ударил по «каменному зверю» — даже на миллиметр не вошёл. Из всех ребят я один осмелился повторить опыт — с тем же успехом.

Горец радостно поведал, что его дед знает, как сделать из шкуры сапоги. Похвалился, что их потом можно носить вечно, только время от времени нужно нитки заменять. Та­кая обувка была, у его односельчанине Мирзорахима: «Отец его носил, дед носил, прадед носил, и до него мно­гие предки носили. Потом внуки внуков Мирзорахима будут носить и помнить его».

Лично он сам видел подобное животное впервые. В их кишлаке только муйсафед Бобоали мальчишкой наткнулся ночью в пещере на «каменного зверя», но поймать не смог.

Горец показал нам с мальчишками под камнями почти правильное овальное отверстие сантиметров тридцать в диаметре. Сказал, что его «проел» этот самый зверь. Я по­трогал края, на ощупь камень был очень твёрдым. Подумал, что даже стальными инструментами замучаешься его пробивать. Стенки лаза были словно бы отполированны, другого слова не подберёшь.

Понятно, что этот случай отпечатался в моей памяти. А тут вдруг читаю про горцев, одетых в непробиваемые доспехи из шкур неизвестного горного животного. Подумалось, что именно его я видел в Варзобском ущелье.

Воображение моё разгорелось. В то время я работал корреспондентом в газете «Вечерний Душанбе». Решил со­брать материал и написать сенсационный рассказ об этом удивительном звере, пока неизвестном науке. Сознаюсь, предвкушал фурор, который произведу. Придумал броское название — «Кто ты, живущий в скалах?» Обошёл различные отделы Академии наук Таджикистана, выпытывал у тамошних работников, что они знают о «каменном звере», но ни один ничего сказать не мог. Многие вообще сомневались в его су­ществовании, смотрели на меня скептически, иные — с усмешкой или даже с ухмылкой. Чувствовалось что готовы повертеть пальцем у виска. Никого не убеждала ни история моего детства, ни мимолётное упоминание в старинном пре­дании о непробиваемых доспехах из шкуры какого-то зверя. Пожимали плечами, мол, мало ли чего могут выдумать люди... Статья не получалась. С огромным сожалением я по­ставил крест на своих феерических замыслах.

Спустя лет пять осенью я оказался на сборе хлопка в Яванской долине. Вечером в разговоре я рассказал о «камен­ном звере». Среди нас был памирец из Гарма, который вдруг заявил, что слышал о таком, только в его местах это животное называют «сангобила», в переводе на русский — «каменный пузырь». Старики говорили, что когда-то сангобилы водились в скалах, а потом перевелись...

Года через два в нашу редакцию принёс собранные им на Памире пословицы и поговорки самодеятельный краевед и фольклорист Алим Хуршедов. Отбирая лучшее для публика­ции, к своему удивлению, я наткнулся на такие строчки: «Боится, как сангобила солнечного света». В сноске на этой же странице было сказано, что сангобила — мифический зверь, якобы обитающий внутри гор. Он панически боится света, говорят, даже умирает от него.

Принялся пытать Хуршедова, но больше он ничего не знал. Только сообщил, что записал эту поговорку в кишлаке Маймуруд вблизи Хорога. Признался, что хотел выбросить, ибо слишком фантастическим показался такой зверь, но всё же оставил.

Я изложил ему всё, что знал о «каменном пузыре». Фольклорист загорелся идеей организовать экспедицию для поисков неизвестного животного. Спустя пару недель позвонил и похвастался, что в институте востоковедения со­гласились его финансировать. Но тут началась гражданская война в Таджикистане. Далее события развивались таким образом, что уже никому не было дела до того, кто обитает в скалах... Хуршедова я больше не видел. Пропал без вести, как очень многие в ту пору...

Но я все-таки не теряю надежду собрать материал об этом таинственном существе.